НЕ ГОНИ!

Вчера вечером я бродил по страницам старых журналов "За рулем" и наткнулся на замечательный рассказ, который получил первую премию конкурса "Журналист-95"

Представьте зиму 1987 года, часов шесть вечера. Объехав Ленинградский рынок, выползаю на улицу Усиевича. Идет крупный, тихий снег. Темно, но вот фары выхватывают высокую голосующую фигуру. Всматриваюсь: длинная до пят дубленка, высокая пыжиковая шапка — вальяжный мужик. Останавливаюсь.
— П-пожалуйста, к театру кино-актера, на Воровского, — заикаясь, произнес клиент.
Ба, да это же Сергей Михалков собственной персоной! Конечно же, открываю переднюю дверь, впускаю: "Милости прошу". Безо всяких попыток сорвать сверх "прибора". Еду, метров через триста голосует девушка: шубка выше колен, сапоги-ботфорты на шпильке. Ну, думаю, надо подбирать — зовет жажда наживы. Тем более и клиент не против, я бы сказал даже "за".
— Мне к "Интуристу" на Горького, — говорит девушка.
— Пожалуйста, — отвечаю, — только сначала на Воровского, а потом уже вас, если не против. — Девушка узнав пассажира, мило улыбнувшись, с радостью согласилась и села на заднее сиденье.
— Нет, нет, зачем же, — приятно заикаясь, говорит Михалков. — Отвезите вначале даму, а потом меня.
Тут уж все мы заулыбались, и я почувствовал себя в машине лишним.

В то смутное перестроечное время улицы убирались плохо, вся проезжая часть улицы Горького (нынешняя и бывшая Тверская) походила из-за грязи, снегопада и морозца на коричневый коктейль-кашу под названием "Бяка-кака Московская", который грустно потягивали редкие автомобили. Едем мы медленно, ужасный гололед. "Не опаздываете на работу?" — спрашиваю у девушки.
— Нет-нет. Что вы, — отвечает.
Мы улыбнулись с поэтом, обменявшись понимающими взглядами. Едем, молчим. А мне хотелось блеснуть в такой честной компании: я молод, хорошо владею машиной, в моей конюшне бывалые таксисты боялись со мной ездить — удаль есть, а опыта нет — опасный водитель. Ну, а молодежь балдела и звала меня Асом. Ладно, вот что было дальше.

Подъезжаем к Моссовету (нынешняя мэрия), и начинается спуск к "Интуристу". Впереди один светофор у телеграфа. Вижу: довольно долго горит красный, значит, скоро зеленый, и я из своего крайнего левого ряда, не тормозя, а наоборот, чуть внатяг пригазовывая, резко ухожу в крайний правый ряд, где как обычно остается дырочка для одной машины. И в которую молодые, неопытные таксисты очень любят влетать с ускорением на зажигающийся желтый свет и, лихо промчавшись мимо мирно ожидающих своего зеленого "чайников", оказаться на перекрестке впереди всех "на лихом коне". Этот опасный маневр я очень любил, всегда им безотказно пользовался, приводя в восторг своих клиентов. А в такой компании, сами понимаете, по-другому проехать этот перекресток не мог. Я ринулся в атаку!

Пролетев мимо стоящих машин, как обычно, резко ухожу в крайне левый ряд, становясь "королем дороги". Все было бы как всегда, но тут неизвестно откуда взявшийся пешеход безумный пешеход — решил перебежать улицу прямо над подземным переходом в сторону телеграфа — внезапно преградил мне путь. Я вынужден был нажать на тормоз. Что тут началось! Профессионал меня поймет, а любителям объясняю — машину резко развернуло — занесло. В данной ситуации, чтобы удержать ее и не дать завертеться в заносе, выход один: перекреститься, упереться обеими ногами в пол и, быстро, быстро, быстро перехватывая руками
баранку, крутить в сторону, противоположную заносу. Сколько таких быстрых движений, вращая руль то в одну, то в другую сторону, я сделал, сказать не могу, но раз пять машина была в заносе, это уж точно. И вот таким "зигзагообразным" способом спускаемся мы к "Интуристу". Там нас ждут припаркованные иномарки и несколько туристических автобусов. "Сейчас начнем считать машины", — промелькнуло в башке. Но счастье и Бог были на нашей стороне, и мы фантастическим образом останавливаемся, красиво обогнув машины и автобусы напротив "Интуриста. Метрах в трех от тротуара.

Девушка, протягивая чирик, говорит, что это мне за мастерство. Какое мастерство, когда вся спина…гм-м…спина мокрая! Нас спасла относительно небольшая скорость и полное отсутствие на нашем пути машин. Жуткая ситуация, должен вам сказать. На Михалкова боюсь смотреть. Каково ему было в его-то годы сидеть пешкой на переднем сиденье! А? Он даже не шелохнулся при этом ужасном спуске, да и сейчас не шевелится, но дышит, слава Богу. Я молча, не глядя на поэта, трогаюсь. Делаю два правых поворота на Манежную и Герцена (тогда это можно было сделать), проезжаю Палиашвили, Воровского и останавливаюсь напротив Театра. Выключил прибор. Сидим. Молчим.
— "Да! — говорю я, осмелев, — Советская литература могла понести невосполнимую утрату". Помолчав, поэт, выдохнув, вдруг спросил:
— К-кто она? П-проститутка
— Наверное, — говорю, в недоумении пожав плечами.
— А сколько стоит, как ты думаешь?
— Ну, долларов пятьдесят, — почему-то занизив цену, ответил я.
— Мне кажется, больше!

Смотрим друг на друга. Я, совсем расхрабрившись, прошу дать автограф и протягиваю "Руководство по эксплуатации автомобиля "Волга", первый лист. Взгляну на меня и блеснув озорными глазами, начертал, как взмолился, поэт: "НЕ ГОНИ!" Подпись. Число. Расплатился, ушёл. Отважный старик и мудрый, почему-то подумал я, разглядывая автограф. А мудрость всегда противоречива. Улыбнувшись сам себе, я включил первую передачу.

Месяца через полтора напротив того же интуриста садится ко мне известный в то время критик Свободин. Просит отвезти опять на ту же улицу Усиевича. В общем, мне предстоит проделать тот же путь, но в обратном направлении. Ехали мы днем, строго без эксцессов. Приехав, я хвастаюсь автографом Сергея Михалкова. Прошу и Свободина что-нибудь чиркнуть на память. Протягиваю ту же книжку, тот же лист. Критик читает, думает, гордо дергает в порыве головой и бросает на бумагу: "ГОНИ!". Подпись. Число. Расплатился, ушёл.

Где как не в такси может человек, расслабившись, быстро и откровенно, словно на исповеди, сказать себе же о самом главном, коротко и ясно изложить себя и свое понимание жизни? И кто как не таксист, случайный свидетель этих откровений, в силу профессии ставший кинологом, может безошибочно определить вальяжного бассета, бесстрашного ротвейлера или нетерпеливую, жадную, всегда голодную доверчивую дворняжку…

Так "ГНАТЬ или НЕ ГНАТЬ?!" Вот в чем вопрос. Возможно, так формулируется гамлетовский вопрос для Великой России. Возможно, не "особый путь", а "особый стиль езды", движения по этому пути отличает нашу Родину от других.

Игорь Ефименко