Лето 2009: первые опыты, провалы и битые пальцы

Потихоньку машину я отдраивал от 35-летней грязюки.
Вымыл бампера, решётку, отдраил салон и сидения, помыл подкапотное.
Благодаря Паше Фургону и волшебным скобам были возвращены на своё историческое место задние колпаки.
Были заменены провода подключения электровентилятора (тоесть датчика). Обломались, и датчик засыпал, машина грелась, я матюкался.
Был продут карбюратор, т.к. в один прекрасный момент машина перестала тянуть, и я глох через каждый метр. Будучи чайником многих вещей я не понимал, и к помощи приходили всё те-же одноклубники.
Был снят и поставлен нормально глушак. Т.к. прилегал вплотную к корпусу, и создавал не только вибрацию не сравнимую с включением стиралки на кухне, а и жутким рёвом на бульваре Капуцинов, от которого шарахались владельцы Ланосов и Патруль милиции.
Порой начало жутко раздражать виляние задницы, и залипание правого заднего амморта, при заезде на бровки.
Резину тоже стоило поменять. Задний зимний Амтел, и передний «ноунейм» жутко не доставляли, особенно жарким летом.
Тормоза чуть не сыграли со мной в домино, и я однажды чуть не поцеловал сумасшедшего маршрутчика на просп. Глушкова. Он тут-же был облит с ног до головы самыми любимыми словами, а тормозами я так и не занялся.
На все эти мелочи я стал копить бабки, не зная за что хвататься. Мозг кипел, копейка нравилась, то бухал, то выступал на концертах, а глобально ничего не делал, как обычно ссылаясь: «Ай, блеать, потом…».
Глобальных поломок небыло, например «вырывающихся ланжеронов», или «потери колёс», или-же «выплёвыванием двигателя».
Всё было отлично, машина отлично заводилась холодным утром, и ездила себе не больше 3-х раз в неделю.
Я стал к зиме подискивать гараж, что-бы поставить на зиму, и собирать деньги на ремонт.
Во время отъезда в Краматорск машина ночевала в гараже Олежки ЗлогоСобаки. Позже она снова оказывалась под моим домом. Время шло, листья падали, осень тихонько выпихивала лето за дверь, и брала свою власть на кухне в свои холодные руки.
Я готовился к записи альбома своей группы, подискивал работу, жил себе обычной жизнью, занимаясь всем подряд, и ничего не превдещало беды.