Внимание! Покраска!
Кое-как выгребши из больницы, раздуплившись я вернулся в село, в гости к нашим друзьям, дяде Юре и Осенней.
Дядя Юра сидел на кривой табуретке у гаража, и с интересом втыкал на какой-то очередной «корч» который в хлам разбитый подогнали ему на ремонт.
— Дядя Юра, я знаю в какой цвет мы её обольём! Я придумал… — начал трещать я, злостно жуя сигарету во рту.
Дядя Юра посмотрел на мои горящие злостью глаза, и спросил:
— Ты что, в психушке был? Что там тебе померещилось? Чем тебя там кормили?
— Хуже! Жизнь, дерьмо, а красить то надо…
Как то в один ужасный и скучный день в больницу ко мне наведался Олегыч на только что покрашенной «шестёрке».
Я долго ходил вокруг неё, трогал её, нюхал, и пытался выкурить «какого же она цвета»?
— Какой говоришь цвет? – задал я вопрос смотря на своё отражение на капоте.
— 236 бежевый. Ну он типа такой, сливочный… — ответил Олегыч затягиваясь трубкой.
— У нас теперь будут машины одинакового цвета… — произнёс я, и злостно ухмыльнулся.
— Забей. Петро, давай напьёмся пивища? – вдруг предложил Олегыч.
— Нет, меня там антибиотиками колят… — обиделся я, и показал на окна больницы на Подвысоцкого.
— Ну и хрен с ним! Прикинь как рубить будет? Бутылки хватит что-бы в говно уйти! – заржал Олегыч.
И помчались мы с дядей Юрой в Васильков на базар за краской. Её пришлось заказывать, и пригнали её только спустя пару дней.
В это время мы с дядей Юрой подправили какие-то косяки, созвонились с одним «легендарным» маляром, у которого была своя камера и покрасочная станция. Войдя к нему в мини-покрасочную станцию мне всё жутко понравилось, и мы договорились о перегоне машины на покраску.
Краску решили брать немецкую «Мипа», 236 вазовский цвет. 3 литра краски. И то, мне кажется по сей день мало.
И вот, настал долгожданный час, и мы взяв краску, вкинув её в копейку решили ехать на покраску.
12 августа. Мой день рождения. Прямо с утра мы ещё возились во дворе, доводя машину до идеала. День был ужасен, никаким праздником и не пахло, я был страшно зол, болен, мне было жутко плохо и морально и физически. Бывает.
Двери на верёвочках, табуретка внутри, тормоза еле работают. Стали заводить.
Машина вдруг сильно стала капризничать, и отказалась чихнула, тем самым послав нас нахер.
С разгона мы её так и завели, и грохоча, и еле вписываясь в повороты мы помчались на покраску. Странно, как не нарвались на ментов, т.к. документы дома я забыл, как и права тоже.
Доехав до места покраски ещё до вечера мы с дядей юрой и маляром доводили машину до ума, пока не закончили.
Маляр конечно дядька классный, но, многое ему не понравилось в подготовке, но, об этом позже.
— Где это ты такую копейку живую отрыл? – удивился маляр. – Я ваще думал тут гнильё приедет…
— Да, вот наткнулся случайно, длинная история…
С маляром мы обменялись номерами телефонов.
Он пообещал утром 13 августа её покрасить, 14 августа запечь всю машину в печке, что-бы краска засохла, и 15 августа её забирать.
— Получится? — спросил с надеждой в голосе я.
— Не знаю, постараюсь…
— Да зеркало будет… — -бубнел рядом дядя Юра.
Я уже даже не знал что получится, т.к. затячнулось всё очень надолго, и я ваще сильно устал.
— Отпусти ты его, пусть едет, у парня день рождения сегодня… — сказал дядя Юра маляру.
В тот день у меня уже небыло ни копейки в кармане, и даже «Прима без фильтра» закончилась, ни настроения. Окончательно обнаглев я долгонул 20 грн у маляра, на маршрутку и сигареты. Ну, небыло у меня нихрена ваще.
Грязный, злой, вымотанный, с головной болью я вернулся в Киев. Отмывшись от всего этого дерьма дома, попив чайку с родителями, почти не разговаривая и уткнувшись в одну точку, я думал: «А вдруг не получится?».
Ночью я пошёл шататься по городу. Один.
Встретил толпу знакомых которые тут-же разбрелись в пьяном угаре домой, и до трёх часов я шастал один. Жутко было, страшно, никого не хотелось не видеть не слышать.
Куча своих «тараканов» в голове мне не давали покоя, я сходил с ума, и придя домой, не раздеваясь рухнул спать.
И снилось мне утро, в котором о радости труда, грустит по радио звезда краснознамённого ансабля…